Курсовая: Исторический портрет Нестора Махно

Курсовая: Исторический портрет Нестора Махно

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Сочинский государсвенный университет туризма и курортного дела

Институт Туристского Сервиса и Инфраструктуры

Кафедра истории

Реферат

“Политический портрет Нестора Ивановича Махно”

Выполнила:

ЛИТЕРАТУРЫ.............................................................. 39

ВВЕДЕНИЕ

Десятки, лет нас приучали к двух­цветному видению гражданской войны. Красно-

белое понимание российской междоусобицы невольно помещало во вражеский

ла­герь» всех несогласных или не вполне согласных с большевиками. К ним

относили и лидера украинского анархизма Нестора Махно.

Упоминания о нем в трудах по истории гражданской войны ив энциклопедических

изданиях имели чисто негативный Характера поскольку его называли одним из

предводителей анархо-кулацкой контрреволюции, который открывал фронт

Деникину, братался с Петлюрой, объединялся с Врангелем. Делали свое дело

кинемато­графисты и романисты, рисуя крестьянского вожака как кровожад­ного

душегуба и изувера.

Существует и другой — парадный — портрет Махно в зарубеж­ных изданиях: там он

выписан как истинный народный вождь, наследник Пугачева и Разина, талантливый

полководец, лихими конными атаками сметавший гетманщину и петлюровщину,

интер­вентов и белогвардейцев, отстоявший революции и успешно строив­ший

безвластное общество в родном Гуляйполе.

Невольно напрашивается вопрос: какому же из этих несовмести­мых портретов

отдать предпочтение? Ответ будет несколько не­ожиданным: доверять нельзя ни

одному,

Я выбрала эту тему для своего реферата, что бы найти ответ на вопрос о том,

каким же на самом деле человеком был Нестор Иванович Махно.

ГЛАВА 1. СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ

Нестор Иванович Махно родился в 1888 году в семье крестьяни­на-бедняка

Екатеринославской губернии. В семь лет стал подпас­ком, а окончив три класса

церковноприходской школы, батрачил в имениях помещиков, работал на

гуляйпольском заводе. В 1906 го­ду, когда волна революционного брожения

охватила Украину, сем­надцатилетний юноша примкнул к, молодежному кружку

анар­хистов-коммунистов, участвовал в террористических покушениях на

полицейских чинов. Схваченный жандармами, был приговорен к повешению, но из-

за несовершеннолетия смертный приговор ему был заменен бессрочной каторгой.

Каторгу отбывал .закованным в кандалы в Бутырской тюрьме. Время заключения не

прошло зря, В ту же тюрьму был посажен анархист Петр Аршинов (впоследст­вии

своего рода политический руководитель махновщины и ее исто­риограф) . От него

молодой революционер узнал много интересного о былых восстаниях русских и

украинских крестьян, познакомился с учениями Бакунина и Кропоткина. Его

страстью стали политиче­ские споры, он пытался писать небольшие статьи на

злободневные темы, пробовал даже сочинять стихи.

Освобожденный Февральской революцией из тюрьмы, Махно возвращается в

Гуляйполе; население встречает его не только с со­чувствием — как

потерпевшего от царской власти, но и с уважени­ем — как смелого

революционера. Махно становится руководителем местных анархистов, при их

поддержке избирается председателем Крестьянского союза, а затем и

Гуляйпольского Совета.

К лету 1917 года Махно вооружает за счет экспроприации помещиков целый отряд,

распускает земскую управу, сам становит­ся во главе земства и объявляет себя

комиссаром Гуляйпольского района. В сентябре 1917 года гуляйпольский съезд

крестьян по­становил ликвидировать помещичье землевладение, оставив

поме­щикам и кулакам землю по трудовой норме. Подобные решения приняли и

многие другие уездные съезды крестьян. Попытка гу­бернских чиновников навести

«порядок» — разоружить отряд и привлечь к ответственности Махно — не удалась.

Фактически власть Временного правительства в Гуляйполе уже не признавалась.

Вообще в 1917 году анархическая демократия Гуляйполя в самые критические

моменты революции неизменно поддерживала петро­градский пролетариат,

большевиков. В апреле гуляйпольцы присо­единились к лозунгу «Долой 10

министров-капиталистов!». В июльские дни осудили Керенского, а в августе —

Корнилова. Они приветствовали. Октябрьский переворот и разгон Учредительного

собрания, рассматривая его как никчемную картежную игру поли­тических партий.

А вот отношение к Брестскому миру было иное, Ведь по условиям Брестского мира

часть Украины была оккупиро­вана немецкими и австрийскими войсками/а это, по

мнению Махно, приводило к торжеству контрреволюции на Украине.

Провозглашенной в январе 1918 года в Гуляйполе Советской вла­сти вскоре

пришлось собирать силы для борьбы с австро-германской интервенцией и ее

союзниками — украинскими националистами, Махно, как председатель

Гуляйпольского ревкома, сформировал для защиты революции отряд, который с

боями отступал до Таган­рога, но там «черная гвардия», не желавшая уходить

далеко от до­ма, распалась. Оставшись без воинства, Махно решает посетить

анархистские центры России, но всюду — в Ростове, Царицыне, Саратове —

застает лишь множество групп и группок, не связанных между собой ни общей

целью, ни единством действий. Некоторые анархисты перешли на службу Советской

власти, другие проводили время в бесцельных словопрениях. Причина

разобщенности и бес­силия анархического движения, по мнению Махно,— в его

раз­розненности и неорганизованности. Несмотря на то что большин­ство

анархистов проповедовали полную автономию личности и от­каз от всякой

дисциплины и организации, Махно именно в них видел залог будущих успехов

анархического движения. Летом 1918 года Махно поехал в Москву встретиться с

ли­дерами анархических групп и поговорить о характере работы среди

украинского крестьянства. Но разумных советов не получил —-«лидеры» были

заняты политическими интригами, заговорами про­тив Советской власти. Махно

встретился с Лениным и Свердловым и даже нашел с ними какое-то

взаимопонимание (об этом он рас­сказывает в своих записках).

Восторженный поклонник Кропоткина, он был тепло принят отцом анархизма и

воодушевленный вернулся на Украину. Кстати, достать билет до дома ему помог

Ленин. В пути с чемоданом анар­хической литературы его схватили немецкие

власти. Спасение при­шло от земляка-еврея, внесшего за его освобождение

большую сумму денег.

В Гуляйполе Махно вновь формирует повстанческий отряд и вступает в

партизанскую борьбу с австро-германскими и гетман­скими частями. Его отряд,

совершая молниеносные налеты на вой­сковые гарнизоны и полицейские участки,

тотчас бесследно исчезал, чтобы столь же неожиданно нанести новый удар в

другом месте. Излюбленный тактический прием Махно — появление в стане

не­приятеля в форме гетманской полиции. Разузнав планы противника, он

присоединялся к его отряду якобы для поимки Махно, но в до­роге махновцы

внезапно обнажали шашки и уничтожали этот от­ряд. Захваченных офицеров, как

правило, расстреливали, а солдат распускали. В ответ на жестокие расправы

помещиков и немецких войск над крестьянами махновцы беспощадно разрушали и

жгли усадьбы это была не только месть за угнетение, но и своего рода

надежда, что старое не повторится. Как и подольские крестьяне, они могли бы

сказать: «А мы для того сжигали их гнезда, чтобы эти птички никогда к нам

назад не прилетели»'.

Местные помещики, укрывавшиеся в больших городах, кулаки и немецкие власти

решили во что бы то ни стало уничтожить Махно и его отряд. Под селом Дибривка

они окружили его, однако повстан­цам удалось вырваться из окружения. Здесь,

под Дибривкой, стой­кость и отвага Махно, нашедшего путь к победе в, казалось

бы, безнадежном положении, произвели такое впечатление на крестьян, что они

сказали:

— Отныне ты наш украинский батько, и мы умрем вместе с то­бою. Веди нас

против врага.

Весть о победах Махно разнеслась по окрестным

губерниям, со всех сторон к нему стали стекаться новые бойцы. Под его

командой объединилось несколько отрядов.

________________________________________________________________

1 Мартынов А. Мои украинские впечатления. Киев, 1923. С. 27.

ГЛАВА 2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ АНАРХИЗМА

В советской литературе анархизму часто давалось однозначное определение —

мелкобуржуазное, контрреволюционное или реак­ционно-политическое течение.

Действительно, многие анархисты заняли враждебные Советской власти позиции, но

были среди них и колебавшиеся, и лояльно относившиеся к власти Советов, и даже

вступившие в Коммунистическую партию. Ленин писал в то время, что анархисты,

так же как меньшевики и эсеры, «беспомощно ме­тались: часть помогала нам, часть

портила работу криками против военной дисциплины или скептицизмом»2.

Известен классический пример двух братьев-анархистов из 2-го балтийского

флотского экипажа. Младший брат — Анатолий Железняков — командовал отрядом при

взятии Зимнего дворца, в январе 1918 года, будучи начальником караула

Таврического дворца, по приказу Советского правительства участвовал в роспуске

Учредительного собрания, затем сражался с белогвардейцами на юге Украины.

Однако вожа­ком буйствующего матросского большинства был старший брат — Виктор,

бежавший на юг, боровшийся против Советской власти и убитый при разгроме одной

из бандитских групп.

Многие анархисты переходили на сторону большевиков: знаме­нитый Григорий

Котовский, А. В. Мокроусов — член Севастополь­ского Совета, который во главе

отряда моряков вел бои с немецки­ми оккупантами и белыми частями на Украине и

в Крыму.

Крупные военные должности занимали анархист И. П. Жук и анархист-синдикалист

В. С. Шатов, который впоследствии был министром обороны Дельневосточной

республики. Анархист-ком­мунист Н. А. Каландаришвили — командир партизанского

отряда в колчаковском тылу. Во Владимирской губернии к большевикам перешел Д.

А. Фурманов,

________________________________________________________________

2 Ленин В.И. Полное собрание соч. Т.44 С. 103

видный деятель Ивановского Совета, а в Екатеринославской- губернии —

председатель Павлоградского Совета рабочих депутатов анархист-синдикалист А.

М. Аникст.

В России в 1917 году существовало до восьми разновидностей анархизма.

Последователи П. А. Кропоткина называли себя анархо-коммунистами; они

выступали против государственной власти, надеялись создать коммунистическое

общество, основанное на об­щественной собственности и распределении жизненных

благ по по­требностям, на взаимной помощи н солидарности. Влиятельным

течением был анархо-синдикализм; сторонники его отвергали по­литическую

борьбу, руководящую роль политических партий и считали, что новым обществом

после революции будет руководить федерация синдикатов (профсоюзов).

Значительную опасность представлял стихийный анархизм масс, носителями

которого были экстремистски настроенные солдаты и матросы разложившейся

старой армии и флота. Некоторые из них от идейного анархизма легко переходили

к грабежам и разбою.

Свойственное анархистам нетерпение проявилось и в отношении к Октябрьской

революции. Они отрицали ее законодательную дея­тельность и декреты как

несовместимые со свободой личности, ожидали, что после свержения буржуазии

сразу же наступит «рай земной». Поскольку рай не наступал, анархисты выдвинули

лозунг «третьей революции», которая должна свергнуть Советское прави­тельство и

-ликвидировать государство диктатуры пролетариата 3.

Весьма оживленно обсуждали анархисты вопрос о собственно­сти. Многие из них

вообще отрицали все виды собственности и даже убеждали, что они за

коллективное «владение», но против коллек­тивной собственности. Они вполне

разделяли мнение некоего Б. С., который в

________________________________________________________________

3 См.: Кипев С. Н. Октябрьская революция и крах анархизма. М., 1974. С. 37—45.

анархо-синдикалистском журнале писал: «„.когда капиталы и орудия производства не

принадлежат никому, они — ничьи»4. (Наша история за прошедшие три

четверти века вполне подтвердила этот тезис.)

Организацией производства анархисты интересовались мало. Все их внимание было

направлено на распределение. В московском «Доме анархии» питание и одежда

выдавались без оплаты и по по­требностям. Запасы пополнялись отрядами «черной

гвардии», про­водившей беззаконные реквизиции частных лавок и складов.

Анар­хисты самочинно занимали один за другим богатые московские особняки,

захватывали частные и государственные ценности. В ночь на 11 апреля 1918 года

в Москве отряды чекистов окружили броневиками захваченные анархистами

особняки и дали им пять минут на размышление для решения вопроса о сдаче

оружия. Боль­шинство анархистских гнезд сдалось без сопротивления. В

Пет­рограде разоружение «черной гвардии» вообще прошло без жертв.

Хотя анархистские группы в 1918 году действовали в 130 горо­дах, движение

оставалось распыленным и неорганизованным. Край­ний индивидуализм, отрицающий

всякое ограничение прав личности, дисциплину, мешали объединению анархистов,

Не удались и попытки анархистов поднять под своими лозун­гами деревню.

Исключением было большое село Гуляйполе на юге Украины, где анархические группы

существовали еще с 1905 года. Деятельность Махно привлекла в Гуляйполе

несколько десятков «набатовцев»5, а также видных анархистов из

Москвы и Петрогра­да. Некоторые из них служили в культурно-просветительском

отде­ле его штаба. Махно видел в них идейную опору своего движения:

4Конев С. Н. Октябрьская революция и крах анархизма. С. 227—228.

5 Конфедерация анархистов «Набат» действовала на Украине в 1918—1920

го­дах во главе с В. М. Волиным (Эйхенбаумом), который впоследствии был

предсе­дателем реввоенсовета в армии Махно.

анархисты взяли на себя издание повстанческой газеты, вели аги­тацию среди

крестьян,, вовлекая их в повстанческую армию.

ГЛАВА 3. МАХНОВЩИНА

Социально-революционное движение на Украине, известное под названием

махновщины, нельзя рассматривать однозначно как анархо-кулацкую

контрреволюцию. Это была крестьянская война против Советской власти на юге

Украины.

И сам Махно, и его друзья-анархисты неустанно на митингах и в газетах

рисовали повстанцам все прелести привольной и бога­той жизни в безвластной

«Анархо-Махновии», свободной от партий, комиссаров и другого начальства,

самостоятельно устраивающей свою трудовую зкизнь, свои порядки, свой вольный

строй. Направ­ленные одно время в повстанческие части большевики-комиссары

убеждали крестьян и махновцев в необходимости руководства Со­ветами со

стороны Коммунистической партии, губкомов и ревкомов, в необходимости

продотрядов, комбедов, продразверстки. Однако распоряжения о продразверстке,

о„ превращении помещичьих имений в совхозы, а порой и террор продотрядов

буквально про­воцировали крестьян на восстания.

Недовольство кулаков» а также середняков (они составляли большинство крестьян

на Украине) аграрной политикой Советской власти ловко использовали различные

бандитские шайки. На Пра­вобережной Украине свирепствовали атаманы Ангел,

Сатана, Зе­леный, Соколовский. Махно отличался от них тем, что стремился

поддерживать с населением добрые -отношения. Он иногда рас­стреливал

грабителей, запрещал снимать лошадей с полевых работ, а за взятого у

крестьянина коня приказывал отдать несколько устав­ших лошадей. Крестьяне,

измученные реквизициями и поборами при многократной смене на Украине властей,

в повстанцах видели свое войско и поэтому охотно помогали им фуражом и

продоволь­ствием, укрывали и лечили раненых. Махно выставлял себя

благо­детелем деревни и делился с населением добром (сахаром, ману­фактурой и

т. д.), захваченным в задержанных поездах, разграб­ленных городах или

экспроприированных имениях.

Выступая от имени крестьянства и рабочего населения Гуляй-поля, сам Махно

долгое время занимал уклончивую позицию по отношению к Советской власти.

Пришедшая на смену призрачной гетманской власти Петлюровская Директория,

стремившаяся вос­становить помещичью собственность и объявить «самостийность»

Украины, была для него неприемлема. Идея самостийности Ук­раины не получила

популярности на левом берегу Днепра, посколь­ку здесь существовали различные

по этническому составу поселе­ния — украинские, русские, греческие,

еврейские. Здесь было больше промышленности и рабочего-класса и, хотя

медленнее, чем в российских губерниях, но быстрее, чем в правобережных

губер­ниях, утверждалась Советская власть.

ГЛАВА 4. СЛАВА БАТЬКИ МАХНО

В декабре 1918 года Махно решает вступить в борьбу с петлю­ровщиной — на

описании событий, которые привели его к этому решению, и завершается

неоконченная третья книга его записок. Он принял предложение

екатеринославских большевиков о совме­стной борьбе против петлюровцев. В

канун 1919 года губревком назначил Махно командующим Советской революционной

рабоче-крестьянской армией Екатеринославского района. Повстанческий отряд

погрузился в поезд и беспрепятственно прибыл на вокзал почти в центре

Екатеринослава — это и обеспечило внезапность нападения. Объединенные силы

красных и- махновцев выбили из города превосходящий их гарнизон петлюровцев.

Однако повстанцы занялись не укреплением обороны города, а обеспечением себя

оружием, разгромом лавок. Помимо всего прочего, они выпустили из городской

тюрьмы уголовников, и те также занялись грабежом. Бесшабашной вольнице

пришлось по­лучить суровый урок. Петлюровцы, придя в себя, неожиданно

пред­приняли контрудар и выбили махновцев из города. Махно с боль­шими

потерями отступил к родному Гуляйполю, где надеялся получить подкрепление.

Подкрепление получить было нетрудно — слава Батьки влекла к нему тысячи

молодых крестьян и демобилизованных из старой армии солдат. К февралю 1919

года махновское войско увеличилось в три раза — до 30 тысяч бойцов и около 20

тысяч невооруженно­го резерва. Повстанческая республика занимала территорию

не­большой европейской страны с населением около двух миллионов. Под

контролем повстанцев находились самые хлебородные уезды, ряд важных

железнодорожных узлов. 'Но задуманную Махно задачу —

организовать жизнь в Гуляй-,дольском районе на принципах анархизма —

выполнить не уда­лось. Анархизм проявлялся лишь в оформлении повстанческого

штаба в Гуляйполе: его украшали черные знамена и лозунги «Мир хижинам—война

дворцам!», «С угнетенными против угнетателей всегда!». У входа в волостной

совет — чёрные и красные флаги, призывы: «Власть рождает -паразитов. Да

здравствует анархия», «Вся власть, на местах Советам»

Весной 1919 года Махно перехватил 90 вагонов угля для Бал­тийского флота.

Правда, незадолго до этого, когда повстанцы от­бросили деникинцев к Азовскому

морю и захватили у них около 100 вагонов зерна, Махно отправил 90 вагонов

хлеба голодающим рабочим Москвы и Петрограда. Махновская делегация, которая

доставила этот хлеб, была горячо встречена в Московском Совете. Весной 1919

года «Правда» писала о Махно как о «любимце кре­стьян-повстанцев, находчивом

и смелом командире». За победы, одержанные над деникинцами, он был награжден

орденом Красного Знамени,

Махно согласился войти со своими полками в Красную Армию для совместной

борьбы с Деникиным. Он стал командиром 3-й бри­гады Заднепровской дивизии,

которой командовал П. Б. Дыбенко. Повстанческая бригада сохраняла при себе

черные знамена и преж­ний внутренний распорядок и, хотя и принимала

комиссаров, под­чинялась высшему командованию лишь в оперативном отноше­нии.

С деникинского фронта ее обязывались никуда не уводить.

Первую же боевую задачу—освободить железную доро1у до Бердянска от петлюровцев и

деникинцев — дивизия успешно вы­полнила. Бригада повстанцев, по оценке

командующего фронтом В. А. Антонова-Овсеенко, действовала блестяще. Однако нк

сам Махно, ни его привыкшие к вольности полки не могли примирить­ся с войсковой

дисциплиной. Нетерпимый к махновской вольнице Троцкий объявил 8 мая 1919 года

Махно вне закона 6.

________________________________________________________________

6 См.: Савченко В. А. Измена «батьки» Махно и «железная

метла» Л. Д Троц­кого (Причины и следствия махновского мятежа 1919 г.)//История

СССР. 1990. № 3, С. 85.

После Октября украинское революционное движение разверты­валось медленнее,

чем в великорусских губерниях, и причиной тому была не только иностранная

оккупация и националистическая контрреволюция. Крестьянство на Украине тогда

мало знал о Коммунистической партии, влияние которой ограничивалось

пре­имущественно пределами городов,- в деревнях же сохранялся дух вольницы,

унаследованный от времен Запорожской сечи. Поэтому крестьянское - движение

проявлялось часто в самостоятельных, порою стихийных формах.

Махновское движение, внешне представляющее метания мах­новцев между реакцией

и революцией, по сути, было попыткой найти свой, крестьянский курс в бурях

гражданской войны, когда на Украине шло боевое противоборство нескольких

враждебных друг другу сил — гетмана, которого поддерживали немецко-авст-

рийские оккупанты, петлюровских националистов, деникинской контрреволюции,

кулацких атаманов типа Григорьева и, наконец, противостоявшей им всем Красной

Армии.

В этих сложных условиях гуляйпольские крестьяне под руко­водством Махно

заняли совершенно независимую позицию, отста­ивая чисто крестьянские интересы

и чаяния, которые во многом совпадали с идеалами анархо-коммунизма. Махновцы,

памятуя о большевистском Декрете о земле, считали себя большевиками, но они

категорически отвергали власть коммунистов, которая принесла им

продразверстку.

Политика продразверстки вообще не могла быть принята кре­стьянами. На эту

политику они стали отвечать саботажем и восста­ниями, которые очень однобоко

именовались властями кулацкими мятежами,— по некоторым подсчетам таких

мятежей с лета 1918 года до лета 1919 года на Украине было 340.

Крестьянство не имело своей сколько-нибудь влиятельной и нашедшей путь в народ

партии — ни левые эсеры, ни украинские боротьбисты широкого влияния среди

крестьян не имели. Больше­вики же в своей политике к крестьянству

руководствовались не столько законами экономического развития и тем более не

наказами сельского населения, сколько классовыми схемами. Они, например,

неоправданно отождествляли интересы пролетариата и бедных крестьян. Если

крестьяне отстаивали свои интересы — интересы мелких собственников земли,

большевики осуждали их как пред­ставителей мелкобуржуазной идеологии. Хотя

Ленин и признавал, что крестьяне хотят лишь установить «вольный труд на вольной

земле», он все же прежде всего связывал этот труд с общегосудар­ственной

собственностью на землю 7.

Нехватка продовольствия в рабочих центрах, а также выдвину­тая преждевременно

задача социалистического преобразования деревни привели большевиков к

политике комбедов (комитетов бедноты), которые должны были начать борьбу

против кулачества, за продразверстку. На практике выяснилось, что кассовый

раскол деревни был в значительной мере вызван сверху, комбеды часто выступали

не только против кулаков, но и середняков, продраз­верстка в итоге не только

не давала .хлеб Москве и Петрограду, но и разрушала сельское' хозяйство.

Комбеды пришлось в конце 1918 года распустить, но социалистические

эксперименты »,. кресть­янами продолжались. Так, на Украине вместо раздела

помещичьих земель между крестьянами эти земли попытались передать совхо­зам.

Это решение было принято в начале марта 1919 года на III Bee-украинском

съезде Советов. К крестьянам -в итоге- применялось то самое «пролетарское

принуждение», о необходимости которого говорили тогда и Ленин и Бухарин .

________________________________________________________________

7 См- Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 32. С. 182: Выступление

на I Всероссий­ском съезде крестьянских депутатов.

В деревне стала нарастать отчужденность и даже враждебность к власти центра,

к присланным оттуда комиссарам. Направленному на Украину Д. 3. Мануильскому

пришлось признать, что летом

1919 года из-за ошибок руководства украинский крестьянин повер­нул против

Советов. Брожение крестьянства представляло хоро­шую почву для

распространения призывов махновской вольницы.

На районных съездах «Анархо-Махновии» выдвигались лозун­ги «Долой

комиссародержавие!», «Долой однобокий большевист­ский Совет!». Лозунги эти

вполне объяснимы: на местах директивы центра очень часто ужесточались. Так

было с раскулачиванием. Когда ЦК РКП (б) 16 марта 1919 года отменил директиву

Свердло­ва о ликвидации казаческого сословия, Донское бюро продолжало

расправы над недовольными казаками без суда и следствия. Поощ­рение центром

массовидности террора против контрреволюционе­ров и нередко вело к

самоуправству местных губкомов, ревкомов, ЧК. Во многих местах лозунг «Вся

власть Советам!” практически подменялся лозунгом «Вся власть ЧК!».

Неудивительно, что даже вполне лояльные к Советской власти люди не желали

одобрять произвол ревкомов и ЧК. Скольких друзей революции беспощад­ность и

жестокость «чрезвычаек» сделала врагами Советской власти! Большевистская

газета «Звезда», выходившая в Екатеринославе летом 1919 года, публиковала

мнение некоторых коммунистов, считающих, что право ЧК на внесудебные

приговоры и на всеобъ­емлющую компетенцию «не выдерживает критики с точки

зрения революционного правосознания». Поэтому приходится просто, удивляться,

что махновцы в начале 1919 года еще мирились с Со­ветской властью, преследуя

лишь «чрезвычайки» и отправляя их сотрудников на передовуюю.

Отчасти жестокость советских органов власти по отношению к крестьянству можно

объяснить взаимным .и все нарастающим ожесточением противников в гражданской

войне. Другие причины лежат в том, что для большевиков методы радикального

преобра­зования деревни путем насильственного насаждения элементов социализма

(совхозы, колхозы) стали чем-то обычным. Возможности соглашения с людьми,

которые не вполне разделяли их убеж­дения, они просто не допускали. Наконец,

последнее, но, может быть, самое главное состояло в том, что крестьянство

рассматри­валось как колеблющаяся мелкобуржуазная стихия, которую в случае

опасности для революции легче не переубедить, а покорить насильственным путем.

Военно-коммунистическая практика не тер­пела никаких колебаний. Превратно

истолковывая высказывание Ленина о том, что мелкобуржуазная контрреволюция

несомненно «более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые»8

, крестьян часто рассматривали как пособников врага, угрозу дикта­туре

пролетариата.

Не слышавшие даже имен Кропоткина и Бакунина, крестьяне питали инстинктивную

подозрительность и даже ненависть к го­сударству, от которого они терпели

столько напастей. Гражданская война на Украине с ее чехардой властей лишь

утверждала кре­стьянское убеждение: все власти одинаковы — только берут и

ни­чего не дают. И хотя революция дала крестьянам право на землю, они так и

не увидели режима, который оставил бы их в покое вместе с землей. Отсюда

утопическая вера в возможность безвластия и свободных советов без

коммунистов. Эту. веру, равно как и ненависть к госу­дарству, в полной мере

отражал в своих взглядах и написанных им прокламациях Махно, усвоивший из

сочинений Бакунина две глав­ные истины—осуждение любого, даже

самого'демократического, государства и полный отказ от политических партий.

Социальная программа гуляйпольских анархистов создавалась под влиянием

эсеровских идей. Доктрина анархизма в этом случае отходила

8Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 24. 12

для Махно на второй план. Недаром он говорил: «Я сначала революцио­нер, а

потом анархист». Понятно, почему некоторые анархисты целиком отвергали, а

другие признавали только частичную при­надлежность Махно к анархическому

учению. Свидетельством тому явилось принятие II съездом Советов

Гуляйпольского района в феврале 1919 года резолюций, включавших не только

анархо-синдикалисте кие, но и эсеровские требования. Съезд потребовал

социализации — передачи в собственность трудовых коллективов фабрик и

заводов, изменения продовольственной политики — замены реквизиций системой

товарообмена между городом и дерев­ней; съезд выступил с протестом против

только что принятых дек­ретов рабоче-крестьянского правительства Украины о

передаче по­мещичьих хозяйств в государственную собственность для

органи­зации совхозов. Считая землю ничьей, съезд постановил, что она

переходит бесплатно в пользование крестьян по уравнительно-трудовой норме.

Принятые съездом решения свидетельствовали: стремление московских и

харьковских властей кратчайшим путем привести деревню к социализму на деле

привело к тому, что крестьяне вы­ступили против власти Советов. Даже батраки,

как признал позже председатель Всеукраинского ЦИКа Г. И, Петровский, не

хотели работать в совхозах, надеясь, что новая власть позволит все же стать

им самостоятельными хозяевами. Все более сплоченно кре­стьянство выступало

против продразверстки и от его имени ее Друж­но осудил III съезд Советов

Гуляйполя весной 1919 года.

Надежда большевиков, что «крестьянство должно было спасти государство, пойти

на разверстку без вознаграждения»', было по меньшей мере наивно, ибо не

учитывало ни антигосударственных настроений крестьян, ни их собственнических

чувств.

Украинское крестьянство частично добилось своего уже к на­чалу 1920 года.

Тревожное положение на Украине, нараставшие вспышки крестьянских волнений

вынудили украинское прави­тельство отступить от своих законов о земле,

выпущенных в начале 1919 года. Декретом от 5 февраля 1920 года все бывшие

помещичьи, казенные и монастырские земли переходили в пользование

тру­дящихся, для удовлетворения в первую очередь безземельных и малоземельных

крестьян. Всего было передано в пользование се­лян 600 тысяч десятин.

Количество совхозов было сокращено в пять раз.

Вопреки, казалось бы, общему в Гуляйполе стремлению немед­ленно разделить

помещичьи земли, скот; инвентарь, беднейшие низы по своему почину создали

несколько коммун. «Голота» в числе трехсот человек образовала первую свободную

коммуну имени Розы Люксембург. Как пишет участник и историк махновщины П.

Аршинов, «крестьяне с народной простотой и великодушием почтили память

неизвестной для них революционерки, мучениче­ски погибшей в революционной

борьбе. Внутренняя жизнь же коммуны не, имела ничего общего с тем учением, за

которое боро­лась Люксембург»9. В этих коммунах не было постоянных

руково­дителей. Все были обязаны по мере своих сил трудиться, а

организа­ционные работы поочередно поручались одному-двум товарищам.

Своеобразно строилась в Гуляйполе местная власть. По замыс­лу Махно вольные

трудовые советы не являлись политическими органами власти — они выполняли

задачи общественно-экономиче­ского регулирования, установления хозяйственных

связей с дру­гими территориальными советами и образования высших органов

народного самоуправления. Для общего руководства борьбой с петлюровцами и

деникинцами был создан районный Военно-ре­волюционный комитет повстанцев, в

который входили предста­вители волостей Екатеринославской и Таврической

________________________________________________________________

9 Аршинов П. История махновского движения (1918—1921 гг.). Берлин, 1923. С. 84.

губерний, а также повстанческих частей. На деле же, когда Махно находился в

Гуляйполе, абсолютная власть, в том числе власть казнить и миловать,

принадлежала ему одному, а по менее важным делам — доверенным лицам его

штаба. .

Надежды Махно на обретение при большевиках какой-либо автономии не сбылись. Но

какие-то если не планы, то скорее запас­ные варианты, советской политики в

отношении гуляйпольской «Махновии», видимо, иногда рассматривались Советским

прави­тельством. Троцкий как-то вспоминал о своем разговоре с Лениным, которьш

размышлял о признании автономии для анархических крестьян Украины, военным

лидером которых был Махно 10.

Как отмечалось выше, «Анархо-Махновия» обладала крупными -военными силами:

они состояли из нескольких полков кавалерии и пехоты. Вся пехота была

посажена на легкие рессорные экипа­жи — тачанки. В походе, выстроившись в

многокилометровую ко­лонну, иногда в два ряда, эти тачанки двигались быстрой

рысью вместе ; конницею по 60—70 километров в день, а при необходи­мости даже

по 90—100 километров. На марше колонна повстанче­ской армий вытягивалась на

много километров. Обоз с конным охранением следовал впереди, затем на

тачанках ехала пехота, а замыкала колонну ударная сила армии—кавалерия. На

марше пели песни, играли на гармошках. Выпивка на марше или на при­вале

запрещалась под угрозой расстрела — строгое правило напо­минало обычай

Запорожской сечи. Останавливаясь на ночлег, занимали круговую оборону,

разводили костры и пьянствовали. Боеспособность повстанцев поддерживалась

суровыми расправами,

На протяжении первой половины 1919 года махновские части активной обороной

успешно сдерживали натиск деникинцев, кото­рым для борьбы с

________________________________________________________________

10 Serge У. Memoirs of a revolutionary (1901—1941). London, 1963. Р. 119.

махновцами также пришлось перейти к парти­занскому способу действии, В этих

.боях проявился в полную силу тактический талант Махно. Самому генералу Шкуро

пришлось испытать такие удары повстанческих сил, что от полного разгрома его

спасло лишь поспешное бегство к деникинской ставке в Таган­роге. Деникину

пришлось даже пообещать полмиллиона рублей за голову, Махно.

Однако вместе с победами в махновском воинстве пышным цве­том стала

распускаться бесшабашная разгульная жизнь — с гра­бежами, пьянством,

буйством. Уже в 1919 году, по описанию сви­детелей, рядом с пулеметами на

тачанках, прикрытых дорогими коврами, ставились бочки с вином и самогоном.

Вечно пьяные, не­мытые и нечесаные, покрытые паразитами, махновцы врывались в

любой двор, захватывали живность, начинали дикий кутеж, для развлечения

открывали пулеметную стрельбу.

В 1913—1919 годах Махно строго наказывал за грабежи, само­чинные обыски и

реквизиции. Взятые в боях трофеи шли в общий котел, иногда половина их

раздавалась населению. С конца 1919 года грозящие расстрелом за грабеж

приказы Махно стали, по выражению одного из историков, просто оборотом речи

эпохи революции». Это не вполне точно. Но что правда, то правда: воровство и

разбой у махновцев не прекращались никогда, они усилились, когда

повстанческая армия хорошо вооружилась и бороться с ними стало почти

бесполезно.

Ненамного больше «порядка» было в ставке самого Ма.хно. Весной 1920 года, только

за одну неделю, как свидетельствует в своем дневнике его жена Галина

Андреевна Кузьменко, махновцы сначала беспощадно расправились с пленными

красноармейцами, потом сожгли немецкий хутор и порубили колонистов, убивших

одного из махновских хлопцев. Затем постреляли по разным при­чинам и своих:

один чинил грабеж в насилие в своем селе, другой растратил казенные деньги.

Известно, что Ленин советовал руководству Южного фронта, пока не взят Ростов,

быть дипломатичным с Махно 11 и не идти с ним на открытый разрыв.

Но этот разрыв стал неизбежным, когда Махно предложил преобразовать его бригаду

в дивизию. Коман­дование Южного фронта, учитывая слабую дисциплину повстан­цев,

отвергло эти предложения. Махно в знак протеста ушел с долж­ности комбрига, а

вслед за ним покинули фронт и его командиры с частями. Отход махновцев позволил

Деникину начать наступле­ние на Донбасс и Украину.

Ослабление фронта в районе Донбасса вынудило советские войска 'к отступлению.

Под напором деникинской армии стал от­ходить и Махно. Ему, правда, удалось в

начале августа у Елизавет-града приостановить отступление и сформировать

новые части. Его новое войско уже напоминало регулярное армейское соеди­нение

— в него вошли четыре бригады пехоты и конницы, артил­лерийский дивизион,

пулеметный полк, не считая отдельной батьковской «черной сотни».

Под напором деникинцев отход с боями продолжался еще ме--сяц. Лишь под

Уманыо, занятой петлюровцами, повстанческая армия остановилась. Петлюровцы,

несмотря на соглашение о ней­тралитете, пропустили через свою территорию

добровольческие части Деникина, и повстанцы оказались в окружении. Казалось,

разгром неминуем. Но Махно и здесь не потерял присутствие духа. Он проникся

уверенностью, что судьба дает ему чудесный случай нанести смертельный удар по

тылам деникинской армии. Своим войскам он заявил: отступление — необходимый

стратегический шаг, настоящая война начнется завтра, 26 сентября.

Ночная атака махновцев сначала не привела к успеху, но после неожиданного

флангового удара самого Махно и его конной сотни, вступивших в рукопашный бой

с офицерским кавалерийским пол­ком, добровольческие части отступили и затем

обратились в бег­ство.

________________________________________________________________

11См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 50. С. 307. 15

Махновская кавалерия довершила разгром. Некоторые деникинские полки были

вырублены полностью.

На другой день после разгрома деникинцев Махно находился уже за сто с лишним

верст от места боя. Со своей сотней он дви­гался как передовой отряд — на

сорок километров впереди своих полков. В тылу Добровольческой армии никто не

знал о прорыве под Уманью, и повстанцы врывались в города неожиданно, не

встречая серьезного сопротивления. Тюрьмы. и полицейские участки немедленно

разрушались. Полицейские, урядники, старшины па­дали жертвами махновской

ярости. Больше всего погибло в этот период, помещиков и крупных

кулаков. В неделю-полторы весь юг Украины был очищен от добровольческих

частей, были захвачены Кривой Рог, Никополь, Гуляилоле, Бердянск, Мелитополь,

Мариуполь, возникла угроза Таганрогу

В ставках Деникина, в руки махновцев лопала и главная артиллерий-

ская база белых в районе Волноваха—Мариуполь.

Между тем на севере деникинцы успешно наступали. Они взяли Орел, и дорога на

Тулу — центр оружейной промышленности — и и на Москву оказалась открытой.

Деникинское ведомство пропаганды уже печатало портреты генералов-

освободителей, плакаты с и листовки для московских улиц. В преддверии

близкого падения советской столицы Деникин сказал своему другу Н. И. Астрову:

«Скоро мы будем пить чай в вашем доме в Москве».

Однако чаепитие не состоялось. В далеком тылу наступавшей

Добровольческой армии уже началась паника. Офицеры из британ­ской военной

миссии свидетельствовали: если бы Махно не переоценил силу гарнизона

деникинской ставки в Таганроге, то он мог бы захватить самого Деникина и его

штаб.

В конце октября 1919 года, когда Махно вновь подошел к Ека- терпнославу,

его армия насчитывала около 30 тысяч бойцов, об- дадпла

50 орудиями, 500 пулеметами. Как и в прошлый раз, Махно овладел городом

при помощи хитрости. На базар прибыло множество подвод с овощами и фруктами.

Возчики внезапно открыли огонь по солдатским патрулям, а в этот момент в город

ворвались махновские конники. Выступили и рабочие дружины, подготовленные

большевиками-подпольщиками. Радуясь победе, махновская вольница занялась

грабежом, а Махно наложил ла Екатеринослав контрибуцию в 50 миллионов рублей.

Под предлогом, недопущения «вдастнических» мер махновцы распустили

большевистский ревком, но объявили свободу слова и печати. В городе стали

выходить газеты левых и правых эсеров, большевиков.

Воспользовавшись передышкой, Махно при поддержке вожаков анархической

конфедерации «Набат» вновь приступил к созданию «вольного советского

строя». Председатель конфедерации В. М. Воляя убеждал крестьянских делегатов

созванного в городе Александровске районного съезда приступить к безвластной

организа­ции жизни. Декларация съезда предусматривала отмену национа­лизации

земли и ликвидацию совхозов, созданных в бывших помещечьих имениях.

Предусматривалась и прямая связь крестьян с городскими рабочими путем прямого

взаимообмена продуктами труда.

Первые дни нового, 1920 года были ознаменованы встречей Красной Армии с

отрядами батьки Махно. Однако теплые, това­рищеские отношений продолжались

всего несколько дней. Рев­военсовет 14-й армии отдал приказ махновцам

выступить на поль­ский фронт. Это означало лишить махновскую армию ее главной

базы, лишить повстанчество повседневной поддержки людьми, продовольствием,

наконец, семейным сочувствием. Ссылаясь на эпидемию тифа, свирепствовавшую

тогда у махновцев, реввоен­совет повстанческой армии отказался выполнить

приказ. Почти тотчас Всеукраинский ревком объявил махновцев как дезертиров и

предателей вне закона, а латышская дивизия и китайский отряд, т. е. части

Красной Армии, плохо разбирающиеся в российской обстановке, были двинуты на

махновцев. Больного тифом Махно повстанцы с величайшей самоотверженностью

вынесли из окру­жения, но многие попали в плен и были разоружены. Среди них и

лидер анархистов-набатовцев Волин. Центром сражений стало Гуляйполе, много

раз переходившее из рук в руки. Махновщина обнаружила невероятную живучесть,

объяснявшуюся полной пре­данностью жителей батьке Махно и его воинству,

состоявшему из их родственников и друзей. И если первоначально махновцев

поддерживало среднее крестьянство, то после решения Всеукраинского ревкома о

передаче части кулацких земель бедноте к мах­новцам прониклось симпатиями и

кулачество. На стороне махнов­цев были и многие обиженные реквизициями

лошадей, и продо­вольствия бедные крестьяне. У махновцев были глубокие корни

в крестьянстве.

Командиры красных частей, озлобленные неожиданными пар­тизанскими нападениями

махновцев, видели, что их враги тотчас после боя превращаются в мирных

хозяйственных мужичков, готовых, впрочем, по сигналу командиров моментально

вновь стать бойцами. В результате красные при занятии махновских сел стали

иногда брать заложников и затем их расстреливать вмес­те с пленными

махновцами. Впрочем,.так же поступали и махнов­цы: командиров и комиссаров

Красной Армии, партийных и совет­ских аппаратчиков при захвате обычно

убивали.

Все враждующие стороны истребляли друг друга с ожесточе­нием, безжалостно

истязая взятых в плен. Начальник штаба махновской армии Белаш рассказывает,

что махновцев белые поджа­ривали на кострах или вешали после пыток на

столбах. Махновцы же рубили белогвардейца на мелкие куски саблями или кололи

штыками, оставляя труп одичавшим стаям собак. Жестокость к противнику, а

иногда к собственным солдатам проявлялась и в Красной Армии, и все

способствовало утверждению атмосферы насилия и страха.

В начале 1920 года махновцы потерпели несколько серьезных поражений от советских

войск. В феврале Гуляйполе было неожиданно окружено двумя дивизиями 14-й армии.

Предупрежден­ные агентурой, махновцы оставили несколько орудий, около двад­цати

пудов золота и исчезли в неизвестном направлении. Против Махно решили бросить

несколько дивизий Первой Конной армии Буденного. Но окончательному разгрому

махновщины в это время помешала совете ко-польская война и наступление из Крыма

гене­рала Врангеля. Последний попытался даже заручиться поддерж­кой Махно,

заверяя его в том, что у них общие цели, и предлагал вступить в

военно-политический союз. Однако неуклюжая хитрость коварного генерала не

удалась, а его посланец был публично каз­нен. Махно на союз не пошел: он знал,

что по украинской земле давно прошла весть о том, что Врангель, как и Деникин,

возвра­щает помещичьи земли прежним владельцам. Батько попытался было

уклониться в этот период от столкновений на линии фронтов, объясняя в приказе

своим войскам, что в интересах армии «уйти на .время из пределов бело-красных

позиций, дав им возможность сражаться до тех пор, пока мы не соберемся с

силами»12.

Реввоенсовет, в котором было несколько идейных анархистов, не раз

провозглашал начало третьей революции на .Украине, несу­щей якобы

раскрепощение от ига власти и капитала. Но проходив­шая в сентябре 1920 года

конференция конфедерации анархистов «Набат» с сожалением признала, что

восстание на Украине озна­чает не третью революцию, а простой бунт,, не

приносящий изме­нений в общественную жизнь. Идейные анархисты в этом же году

уходят от Махно вслед за середняками, повстанческие отряды пре­вращаются в

шайки. Лозунги новопришедшего

________________________________________________________________

12Комин В. В. Нестор Махно: мифы и реальность. Калинин, 1990. С. 59.

пополнения приоб­рели проукраинский и антирусский характер. В это время для

мах­новщины вновь наступил критический момент: она 'оказалась как бы между

молотом и наковальней—между Красной и врангелев-ской армиями, каждая из

которых представляла для нее серьезную угрозу. Махно выбрал для себя

наименьшее зло — пошел на союз с Красной Армией. Только что махновцы громили

тылы наступаю­щих на Польшу красных частей, захватывая склады и обозы, и вот

внезапно новый поворот его политики. 2 октября 1920 года состоя­лось

подписание соглашения о совместной борьбе против «отече­ственной и мировой

контрреволюции». Махновцы снова вошли в оперативное подчинение советскому

командованию, а советская сторона обязывалась освободить арестованных

махновцев и анар­хистов. Анархистам разрешалось издавать в Харькове свои

газеты, но махновцам пришлось отказаться от предложенного ими пункта об

организации отдельного «вольного государства», которое могло на федеративной

основе связаться с советскими республиками. Со­глашение подписали командующий

Южным фронтом М- В. Фрун­зе, члены Реввоенсовета Бела Кун и С. И. Гусев, а со

стороны махновцев — В. Куриленко и Д. Попов. Обе стороны хорошо пони­мали

временный характер этого соглашения. Обезопасив свои тылы. Красная Армия

смогла перейти в наступление на Крым, где укрепился Врангель. Опасаясь

обмана, Махно послал часть своей конницы на врангелевский фронт только после

опубликова­ния соглашения в советских газетах. Под ураганным обстрелом

махновская конница перешла замерзший Сиваш и двинулась, на Симферополь. Удар

по тылам врангелевских позиций на Переко­пе в какой-то мере способствовал

падению Крыма. Однако основ­ная часть махновского войска оставалась в

Гуляйполе, где спешно формировались новые боевые части: Махно явно готовился

к новому столкновению с советскими войсками.

Считая, что после разгрома Врангеля наступил удобный момент ^ покончить с

махновщиной, Реввоенсовет Южного фронта ульти-' мативно предложил Махно все

повстанческие отряды влить в Крас-. ную Армию. В случае неподчинения махновцы

объявлялись вне' закона. Как только Махно отказался подчиниться приказу,

нача­лось наступление красных частей на позиции махновцев. В Крыму внезапной

атакой была разгромлена конница верного сподвижника батьки — Каретникова. В

Харькове арестовали представителей махновцев и других анархистов. Часть из

них была расстреляна, другие, в том числе Волин, высланы за границу.

Гуляйполе было окружено красными дивизиями, после несколь­ких недель упорных

боёв махновцы покинули свой район, и стали, петляя, уходить от преследования.

Они побывали вновь в районе Умани, отошли почти до Белой Церкви, совершили

бросок к Бел­городу, прошли за несколько недель 5 губерний и потеряли почти

всю артиллерию и тачанки. Но Красная Армия оказалась неподго­товленной к

маневренной, контрпартизанской борьбе, махновцы же были очень мобильны, имели

хорошую кавалерийскую и аген­турную разведку, их все еще, хотя и в меньшей

степени, поддержи­вали и снабжали крестьяне даже отдаленных от Гуляйполя

губер­ний.

13 марта 1921 года Махно с небольшим отрядом совершил напа­дение наТуляйполе,

где стоял крупный конный гарнизон,-оно было отбито. В бою Махно получил

тяжелое ранение. Спасал его, вынося на руках. Лев Зиньковский . Близился

конец махновской эпопеи.

ГЛАВА 5. ПОСЛЕДНИИ ПОДВИГИ

На юге Украины трижды сталкивались в непримиримом по­единке две силы —

рабоче-крестьянская Красная Армия и кре­стьянская повстанческая армия Махно.

Эти силы были близки не только в социальном, но и в политическом плане —

имели общих врагов, а в идеологическом смысле их объединяла вера в

коммунис­тическое будущее. Сходство было и в политической стратегии — и та и

другая сила были за союз рабочих и крестьян. Что же каса­ется тактики борьбы

— и та, и другая сторона не стеснялись выбо­ром средств, включая самые

жестокие. Выступая защитниками Октябрьской революции, махновцы имели часто

общие задачи с большевиками, и это позволяло им трижды заключать военный союз

против контрреволюции всех видов.

Но были и серьезные различия. Махновщина отрицала государ­ственность,

руководство Коммунистической партии, проповедо­вала безвластие, безначалие,

полное самоуправление, хотя на прак­тике махновская власть была самой жесткой

.военной диктатурой.

Махновщина проповедовала своего рода «уездный» патриотизм. Тесно привязанная

тысячами нитей к району Гуляйполя, она по-крестьянски замыкалась в своих

селениях, знать не желая никаких общероссийских дел, и потому не подчинялась

никаким властям, стремившимся по разным причинам оторвать ее от родного

гнезда.

В степях южной Украины в течение двух лет (1919—1920 го­дов) происходило

противоборство двух доктрин, одинаково разде­лявших фанатическую веру в

близость коммунизма,— доктрины диктатуры пролетариата и прикрытой

анархическими лозунгами свободолюбия военной диктатуры Батьки Махно и его

штаба. Не­желание обеих сторон компромисса, умиротворения принесло им

громадные оедствия, стоило десятков, если не сотен тысяч жиз­ней.

Если задать себе вопрос, в чем же секрет почти четырехлетне­го — легального и

нелегального — существования русской Вандеи на юге Украины, то наряду с

ожидаемым ответом о сопротивлении крестьянства чуждым его интересам четырем

властям, попеременно владевшим стольным градом Киевом, следует сказать и о

таланте Нестора Махно как крестьянского вождя.

Сначала Махно проявил себя как отважный и стойкий коман­дир отряда,

сохранявший завидное хладнокровие в, казалось бы, отчаянных ситуациях и во

многих случаях сам возглавлявший кон­ные атаки повстанцев. Потом он проявил

себя как опытный воена­чальник. Обладая колоссальной энергией, почти

неисчерпаемым запасом жизненных сил, он неутомимо собирал и вооружал свое

воинство, в короткое время превратившееся в целую повстанческую армию. Не

имея не только военного образования; но даже .солдатской выучки, он оказался

прирожденным партизанским командиром, способным не только на внезапные набеги

и засады, но и на проведение крупных оборонительных и наступательных

операций, стратегически важных рейдов по тылам противнике. Успех его операций

даже породил у белых слух, что советником батьки состоит то ли полковник

германского генштаба Клейст. то ли даже., несколько русских офицеров с

академическим образо­ванием. Белые, по свидетельству их генералов, стали

бояться Махно больше, чем красных, и были бы не прочь иметь его на своей

стороне. . •

О военных подвигах Махно, о его искусстве обмануть против­ника, малыми силами

разгромить превосходящие силы повстанцы. а за ними и крестьяне передавали из

селения в селение легенды, К их рассказы могли бы составить целую военно-

приключенческую повесть в духе вестерна. Махно под видом гетманского офицера

полиции конфискует у помещиков лошадей и оружие. Однажды. переодетый в

дамское платье, загримированный под барышню, Махно спокойно приближается к

немецкому штабу, чтобы его взорвать, но, увидев вблизи детей, тотчас

отказывается от своего .замысла. Или рассказ о, том,, как в занятое немецким

гарнизоном . село с музыкой и плясками въезжает нарядный свадебный кортеж. В

центре села останавливается — из карет высыпают бойцы, из-под ковров на

телегах достают пулеметы. Когда же махновцев атакуют, они охотно поднимают

руки, бросая оружие, но едва вражеские конники проскакали мимо, они

подхватывают свои об­резы и стреляют в снину «победителей .Следующие кадры

относятся к 1919—1920 годам. Перед нами уже не горстка партизан, а

повстанческая армия, непременным оружием которой является и военная

хитрость. Окруженные в де­ревне превосходящими силами противника, махновцы

быстро за­рывают свое оружие и берутся за сельскохозяйственные работы, а

когда враги исчезают» сейчас же его выкапывают и становятся в строй. А вот и

радостная встреча красных конников с прибли­жающимся к ним с пением

Интернационала другим полком красной , кавалерии. Неожиданно кавалерия

разворачивается в боевой строй, отбрасывает свой красный флаг и атакует

растерявшихся крас­ных всадников. Так прорвался сквозь окружение, казалось,

уже обреченный на гибель махновский отряд.

Хитрость и коварство, большая мобильность не раз позволяли махновцам

неожиданной атакой разгромить противника или же ускользнуть из вроде бы

прочно захлопнувшейся ловушки.

Иногда, же переодетый в. офицерскую форму махновец прони­кал в ряды

белогвардейцев и, завладев пулеметами, в упор их унич­тожал, давая

возможность повстанцам опрокинуть деникинскую часть.

При первом занятии Екатеринослава махновцы прибыли на обычном рабочем поезде,

которого никто не опасался- во второй раз они въехали в город под видом

крестьян, привезших на базар овощи.

На крестьян производил впечатление и необычный вид повстан­ческого командира,

нисколько не схожий с другими налетавшими на селения атаманами полу

партизанских-полуразбойничьих банд, одетыми, как старые сечевики, в

широченные шаровары. Ловко соскочивший перед ними с коня батько казался

мальчиком — он был ниже среднего роста, живой в движениях, со вздернутым

но­сом, быстрыми карими глазами и длинными волосами, спадавшими на шею и

плечи. Одет он был в маленькие офицерские сапожки, диагоналевые галифе,

драгунскую с петлицами куртку, в студен­ческую фуражку, через плечо — маузер.

Авторитет батьки, любовь и привязанность к нему повстанцев и крестьян

объяснялись не только его храбростью и военными успехами, но и некоторыми

другими качествами — он был по-товарищески доступен, мог вести у костра

задушевный разговор и даже выпить стакан горилки или спирта, но мог и строго

спросить с виновных, обругать или расстрелять; Вывесил парень (к приезду

Антонова-Овсеенко) на станции лозунг «Бей жидов! Спасай Россию!». Приказ —

расстрелять! Двое бойцов тайно взыскали с мель­ника контрибуцию —

расстрелять! В иных случаях пьяный Махно сам выхватывал маузер и приводил

свой приговор в исполнение.

Неудивительно, что личность повстанческого вождя привлека­ла внимание

писателей и историков. Еще в 20 -е годы появились ро­маны о нем русского

эмигранта Николаева, французского писа­теля Ж. Кесселя. Позднее махновщины

коснулся в «Хождении по мукам» А. Толстой, а в наше время вышли романы

советского пи­сателя Ю. Кларова «Черный треугольник» и израильского писателя

Д. Маркиша «Полюшко-поле» . Но убедительного объяснения, почему все же Махно

пользовался таким магическим авторитетом и любовью своих земляков, мы в этих

романах не найдем. Да и самому Махно это поклонение, любовь и гордость, с

какими пере­давалось его имя из деревни в деревню по Левобережной Украине,

казались малопонятными.

: Одну из тайн необычайной популярности и привязанности гу-ляйпольского

населения к своему вождю объясняет политическая социология, в частности

разработанная Максом Вёбером концеп­ция харизматического лидера.

Харизма (греч.— милость, божий дар) — в социологии необык­новенные свойства,

придающие личности почти магическую силу. Харизматическое лидерство возникает

в годы кризисов и револю­ционных переворотов, когда деятель, идущий навстречу

потреб­ностям масс, угадывающий их открытые и тайные желания, про­рочески

предвещающий будущее, находит общее признание. Удачливый руководитель

восстания, отличающийся резким ради­кализмом и способностью к внушающей

доверие демагогии, легко может стать харизматическим вождем, возбуждающим

массовый энтузиазм, слепую веру и готовность к послушанию со стороны его

сограждан. Последователи такого вождя охотно подчиняются ему, пока он.

одерживает победы и добивается успехов, доказывая свои сверхъестественные

способности. Когда же такой лидер на­чинает терпеть поражения, теряться, его

приспешники покидают его, не чувствуя себя ренегатами. С Махно это. случилось

в 1921 го­ду, когда красноармейские части стали все более теснить его, вести

на него облаву за облавой. Но произошло это после отмены прод­разверстки,

когда настроение крестьян стало меняться в пользу Советской власти. -

Летом 1921 года, после объявления Советским правительством амнистии и замены

в связи с переходом к нэпу продразверстки на­логом, настроения крестьянства

стали меняться, соответственно менялась и социальная база махновщины.

Первоначально основу махновских частей составляли середняки (конница) и

бедняки (пехота на тачанках), велась политика ограничения кулачества. У

кулаков отбирали лошадей, запасы фуража и продовольствия. В 1921 году, когда

на Махно велась настоящая облава советскими частями, к его отрядам,

напоминавшим уже разбойничьи шайки, присоединялись только кулаки. Летом

некоторые из этих шаек стали сдаваться Красной Армии и советским властям

вместе со своими атаманами. .

Все лето 1921 года Махно не выходил из боев. Погоня за ним. напоминала то

гонку за дичью, то облаву. Махно приходилось многократно самому руководить

контратаками. Он потерял убитыми или ранеными лучших своих командиров. 16

августа после переправы через Днепр он был шесть раз ранен, но не тяжело. 22

августа — „новое ранение — навылет от затылка к правой щеке; это было

последнее, двенадцатое (второе тяжелое) ранение за три года гражданской

войны. 28 августа Махно с остатками отряда переправился через Днестр и был

интернирован в Румынии в концлагере. Советская власть требовала его выдачи,

но из лагеря Махно бежал в Польшу. На границе был задержан и заключен в

лагерь. По обвинению в подготовке восстания в Восточной Галиции для

присоединения ее к Советской России он просидел больше года в Варшавской

крепости. Его выпустили, ибо обвинение не подтвердилось. Но когда он переехал

в Данциг, его вновь заключили в крепость, на этот раз ненадолго. Махно решил

перебраться в Париж, где тогда был центр эмиграции. Но эмигрантские круги

встретили крестьянского вожака с недоумением и подозрительностью, а

монархисты и петлюровцы — враждебно. «Я обретаюсь ныне в Париже, среди чужого

народа и среди политических врагов, с которыми так много ратовал»— писал он в

1923 году.

Махно смог устроиться рабочим на киностудии, там он помогал в создании

декораций, немного сапожничал. Его жена стала прач­кой в богатом доме. Весь

израненный и больной туберкулезом, Махно некоторое время пытался заниматься

политикой, издал книжку «Махновщина и ее вчерашние союзники — большевики»,в

которой доказывал, что махновщина, как трудовое народное дви­жение, защищала

революцию от всех видов контрреволюции — германско-польской, белого Дона и

деникинщины и, наконец, от большевистской диктатуры. Гораздо тверже, чем

прежде, Махно стал настаивать на необходимости анархистам учесть тяжелый урок

прошлого и дать пример сплочения сил, создать анархистскую организацию. В

отличие от признанных авторитетов анархизма Махно считал, что эта организация

необходима не только для подготовки социальной революции, но и в первые дни

после ее победы.

Долго болея, Махно постепенно отошел от суеты эмигрантского политиканства и

приступил к мемуарам, которые ему уже не уда­лось завершить, В Париже его

посетил американский анархист Александр Беркман, с которым Махно встречался в

России. Беркман увидел только тень былого командарма повстанческой армии.

Махно сильно хромал, страдал от болезни и ран. Жизнь в изгна­нии для него

была невыносима. Оторванный от родных корней, он мечтал вернуться на родину и

продолжать борьбу за свободу и социальную справедливость. Приспособиться к

чужой для него сре­де он не смог. Французские, испанские и американские

анархисты сумели собрать деньги, чтобы обеспечить ветерану анархического

движения скромный доход. Умер он 27 июля 1934 года. На noxopoнах было около

400 анархистов разных стран, но только два украинца. После его смерти

анархисты купили постоянное место для урны с его прахом на кладбище Пер-

Лашез.

Печальная участь выпала на долю жены и дочери Махно. Когда Францию

оккупировали гитлеровские войска, Галина Андреевна при регистрации в гестапо

оыла задержана как жена известною анархиста. Из Парижа ее- отправили в

Германию в концлагерь. После войны Галина Андреевна и Елена — ее дочь —

попали в СССР. Жену Махно приговорили к восьми годам лагерей, а дочь .к пяти

годам ссылки. После освобождения они жили в Казахстане, в 70-х годах Г. А.

Кузьменко умерла, реабилитированы мать и дочь были только в 1989 году.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Н.Верт “История советского государства” М. “Прогресс” 1992 г.

2. Большая энциклопедия по истории М.1989 г.

3. С.С.Волка “Нестор Махно. Воспоминания” М.1992 г.

4. А.Аршинов “История махновского движения” М 1921 г.

5. В.В.Камин. “Нестор Махно. Мифы и реальность” М.1990 г.