Орловско-Ливенская епархия

Орловско-Ливенская епархия

2

В 1778 -1779 годах была учреждена Орловская губерния, территория которой значительно превосходила нынешнюю Орловскую область -- она включала в себя часть современных Брянской и Липецкой областей.

В это же время встал вопрос и о создании самостоятельной епархии. Однако в первое время Орловская губерния распадалась в церковном отношении между тремя епархиями -- Севской, Воронежской и Крутицкой.

6 мая 1788 году последовал именной императорский указ Екатерины II о разделении епархий Российской Церкви в соответствии с новым территориальным делением. На этом основании Святейший Синод, указом от 17 мая того же года, открыл самостоятельную епархию, на базе существовавшего Севско-Брянского викариатства, и передал в ее состав все монастыри и церкви, которые были в пределах Орловского наместничества.

Владыки именовались Орловскими и Севскими: Орловскими -- по главному городу губернии, а Севскими -- из уважения к бывшей кафедре севских архиереев. Местопребывание архипастырям велено было иметь «впредь до особого распоряжения в Севском Спасском монастыре (Указ Святейшего Синода от 17 мая 1788 года), где находились все необходимые помещения для Архиерейского дома, существовали Семинария и Консистория, которые переносить в Орел по недостатку средств было невозможно». Таким образом, до 1819 года, Орловские архиереи имели постоянное местопребывание в городе Севске.

Первым Орловско-Севским епископом стал Преосвященный Аполлос, а его преемником -- Досифей (сыгравший роль неумолимого гонителя в судьбе нашего земляка -- известного потом митрополита Киевского и Галицкого Филарета).

Севская духовная семинария была переименована в Орловскую, но по-прежнему оставалась в городе Севске.

Первоначально в пределах новообразованной Орловской епархии насчитывалось 824 церкви: 560 церквей были отчислены из Севской епархии, 196 -- из Воронежской и 68 -- из Крутицкой. С учреждением в Орле губернии и епархии почти все древние церкви были перестроены и заменены новыми, более обширными.

15 апреля 1797 года, когда совершалось коронование императора Павла I, преосвященный Аполлос заложил в городе Орле собор во имя Павла исповедника, патриарха Цареградского.

Церемония совершалась в присутствии всех чинов и орловского дворянства, на средства которого и была предпринята постройка. Павловский собор был окончен лишь к 1841 году и 6 декабря освящен Преосвященным Евлампием. Впоследствии он был переименован в Петропавловский. Не прошло и 10 лет, как в нем обнаружились трещины, и он был запечатан Преосвященным Смарагдом. После починки в храме стало совершаться соборное богослужение летом, а в Борисоглебском храме -- зимой.

В архитектуре храмов, возводимых в 1800-1810-е годы, наметился переход от форм раннего классицизма к зрелому. От этого периода сохранилось несколько церквей, имеющих традиционные объемные композиции. Четверик, перекрытый сомкнутым сводом, представлен храмами в Ямском и Шумове, церковью Кирилла и Афанасия в Болхове. Все они выдержаны в переходном стиле. Место четвериков с сомкнутыми сводами занимают купольные постройки с низкими барабанами; путь к этому идет через храмы в селах Моховое и Бредихино. От начала XIX в. сохранились два подобных памятника-храма: в Спасском-Лутовинове -- во имя Преображения Господня (был построен в 1808-1809 годы помещиком Иваном Ивановичем Лутовиновым -- двоюродным дедом писателя И. С. Тургенева) и в Глазунове. Обе церкви -- усадебные, что во многом объясняет их небольшие размеры и своеобразную павильонность.

Одна из лучших построек зрелого классицизма в Орловской области -- Успенская церковь (Михаило-Архангельский храм), возведенная в 1817 году в центре Орла на правом низком берегу реки Орлик, в бывшей Посадской слободе. Обширное строительство началось и в монастырях. В конце XVIII -- начале XIX вв. совершенно изменился облик Мценской Петропавловской обители. Были возведены огромная колокольня (1807), кирпичная Знаменская церковь над Святыми воротами (1813-1821), обновлены или перестроены почти все постройки монастыря, переложена монастырская ограда. Подвергся переделкам и древний Покровский собор.

В 1800 году умеренные орловские старообрядцы изъявили согласие присоединиться к православной церкви на правах единоверия. В том же году им было разрешено построить каменную единоверческую часовню. Возле неё находилась ещё дубовая часовня, в которой собирались не желавшие присоединиться к единоверию.

В 1815 году был установлен второй по времени поместный крестный ход в честь победы в Отечественной войне 1812 года. Он проходил 20 июля в Ильин день из всех городских церквей в Ильинскую (Николо-Песковскую) церковь.

Значительные изменения в епархиальной жизни произошли при кратковременном служении преемника Досифея -- епископа Ионы. В 1803 году вновь был поднят вопрос о перенесении архиерейской кафедры из Севска в Орел. Указом Святейшего Синода от 17 декабря 1803 года предписывалось Преосвященному Досифею «о учиненном Святейшим Синодом предположении касательно пребывания Архиерейских домов: Курского в Беле-Городе, Орловского в Севске препоручить гражданским Губернаторам, по сношению с Архиереями сих епархий, избрав в тех городах пристойные местоположения и нужные выгоды, сделать для водворения их в губернские города планы строениям и с сметами о сумме, на то потребной, не оставя без внимания и того, какое употребление можно сделать для пользы общей из остаточного строения нынешних Архиерейских домов, назначенных к переведению».

Орловский губернатор Яковлев отношением от 21 марта 1804 г. требовал от Преосвященного Досифея уведомления о том, «каким образом он располагает Высочайшую волю привести с своей стороны в исполнение осмотром местоположений и выгод для пребывания Его Преосвященства, также и для помещения Семинарии и Консистории удобных».

Но епископ Досифей медлил и тянул с ответом. Он предпочитал оставаться в Севском архиерейском доме, где у него, кроме различных жизненных удобств, был ещё и свой конный завод. Однако, во время посещения Орла Преосвященным, губернатор представил ему вторичное отношение, от 27 мая, интересуясь мнением епископа Досифея на тот счет, что «при городе Орле, кроме выгонной онаго земли, других казенных земель не состоит, также нет и оброчных казенных статей, мельницы и рыбной ловли в себе заключающих».

Между тем, ректор Севской семинарии архимандрит Филарет (Дроздов), впоследствии митрополит Московский, настаивал перед Преосвященным на перемещении семинарии в Орел, имея в виду, прежде всего, нездоровый климат города Севска, окруженного низинами и болотами. Однако «Преосвященный Досифей <…> сжился с Севском, где имел большое и короткое знакомство с тамошним обществом и в особенности с некоторыми домами, -- вспоминал впоследствии прот. П. И. Турчанинов, известный церковный композитор. -- Желание свое и самую надежду остаться по-прежнему в Севске он основывал на отношениях тогдашнего митрополита С.-Петербургского как к нему лично, так и к самому городу Севску. Последний и сам жил в Севске, бывши прежде епископом в ту именно пору, когда Преосвященный Досифей был ректором в Севской Семинарии. На этом основании Преосвященный Досифей писал Митрополиту Амвросию о своем нежелании расстаться со своей резиденцией и получил ответ в таком роде, что он может под какими-нибудь предлогами не спешить с исполнением распоряжения и таким образом проживать по-прежнему в своем месте.

Не зная ничего того, ректор Филарет простер свою ревность до того, что решился написать по этому делу письмо к С.-Петербургскому митрополиту Амвросию <…> который препроводил это письмо к Преосвященному Досифею <…> Как только получил Преосвященный Досифей возвращенное ему письмо, то так распалился гневом на Филарета, что велел просто-напросто схватить его и запереть в одну из башен архиерейского монастыря; но доброжелатели тайно высвободили его от такого заключения, тем более, что опасались, как бы Досифей не решился выполнить все угрозы, высказанные им в пылу первого гнева, именно -- в роде расплаты батогами».

Преосвященный Досифей воспользовался советом митрополита Амвросия. Лишь 19 сентября 1804 года он ответил губернатору, что «к сделанию планов и фасадов для помещения Архиерейского дома, Семинарии и Консистории от него, Преосвященного, к губернскому архитектору замечание дано».

Почти через два года, 19 марта 1806 года, Орловский губернатор известил Преосвященного Досифея, что «планы и сметы на построение в Орле архиерейского дома, Консистории и Семинарии к нему представлены с удостоверением от архитектора, что планы сии были уже Его Преосвященством рассматриваемы и одобрены, и что теперь предлежит необходимость назначить для строений место, снять на план и по пространству сделать место на ограду вокруг строений, и что места нельзя нигде больше назначить, как на городской выгонной земле», о чем и просил от епископа Досифея согласия.

На это уведомление губернатора Преосвященный ответил, что «место для означенных строений пригодно быть не может на выгонной городской земле близ реки Оки, где Пятницкая однодворническая слобода, и на все оные строения пространства земли нужно не менее четырех десятин, да для огородов и садов и рощи для прогулки семинаристам 10 десятин и сверх сего под селение соборных священно- и церковнослужителей переводимых и штатных служителей 10 десятин».

Однако, епископ Досифей уже совсем решился отклонить вопрос о перемещении архиерейской кафедры из Севска в Орел. В этом же уведомлении он довольно-таки подробно изложил все неудобства, связанные с перемещением кафедры и семинарии:

«При городе Орле, <…> кроме выгонной онаго земли, других казенных земель не состоит, также нет и оброчных казенных статей, мельницы и рыбы в себе заключающих, без чего Архиерейский дом во всем нужном претерпевать будет крайний недостаток, и, следовательно, взамен нынешних Севского Архиерейского дома угодий потребно будет купить. В городе же Севске Архиерейских дом ещё с давних времен имеет поблизости безнужные рыбные ловли, мельницу и прочие угодья, а притом через многие годы немалыми иждивениями устроены выгодные здания и экономические заведения как для Архиерейского дома, Кафедрального Собора, Консистории и Семинарии, так и для принадлежащих к ним людей, коих кроме священно- и церковнослужителей Кафедрального Собора с их домашними, и прочих духовных чинов, одних семинаристов с учителями около тысячи человек, -- содержание толикого числа людей в Орле по крайней дороговизне дров может быть затруднительно и тягостно».

Вторым аргументом в уведомлении преосвященного Досифея был вопрос о выгодах Севских жителей, «из коих большая часть количеству семинаристов приспособили дома свои, торговлю и домашние изделия, и от того они, а особливо бедный класс, по немногочисленному пребыванию в городе духовного ведомства людей заимствуя пропитание себе, могут по переведении оных в Орел придти в изнеможение, а некоторые Кафедрального Собора священно- и церковнослужители, консисторские и штатные Архиерейского дома служители, имея собственные дома с хозяйственными по состоянию их обзаведениями, в переведении их в Орел необходимо должны будут нести крайнее расстройство и чувствительные убытки».

Однако Святейший Правительствующий Синод указом от 29 октября 1806 года требовал от преосвященного Досифея и губернатора сообщить о том, «какое <…> сделано исполнение в рассуждении переведения дома Архиерейского в губернский город».

В своем ответе на это требование от 19 ноября епископ Досифей разъяснил весь ход дела по возбужденному вопросу и подробно изложил все вышеприведенные аргументы.Решение Святейшего Синода от 29 августа 1807 года оказалось в пользу епископа Досифея -- пребывание архиерея с консисторией и семинарией было оставлено по-прежнему в уездном городе Севске. Выгоды, которых достиг епископ Досифей, относились, прежде всего, к Архиерейскому дому, но отнюдь не к Консистории и Семинарии. Каменный корпус Консистории требовал ремонта, так как в нем «от долговременности и сырости не только все деревянное сгнило, но и самые стены от течи во многих местах повредились и угрожают живущим опасностью». Произвести же ремонт епископ Досифей не решился. И не только потому, что не было средств для этого, но и потому, что ходатайствовать к Святейшему Синоду о денежной помощи было бессмысленно в связи с его же собственным «разъяснением» об удобствах пребывания кафедры в городе Севске от 19 ноября 1807 г. Все эти «удобства» и «выгоды» достались по наследству епископу Ионе.

Лишь спустя 10 лет вопрос о перемещении Орловской архиерейской кафедры снова потребовал своего разрешения. На этот раз, правда, ходатайствовало уже Орловское епархиальное начальство -- епископ Иона. Он активно взялся за наведение порядка в епархиальных делах. В 1817 году, в первый год вступления епископа Ионы в должность, была преобразована Семинария. С этого времени она состояла из трех отделений -- низшего, среднего и высшего, а из низших ее классов составлены были особые училища с наименованием уездных и приходских. Такие духовные уездные и приходские училища, состоявшие под управлением ректоров или смотрителей, были открыты в городах Орле и Ливнах. Орловское духовное, уездное и приходское училище помещалось при Успенском мужском монастыре, а по его упразднении -- при архиерейском доме, в том же деревянном здании, в котором до 1798 года помещалось духовное училище.

Неизвестно, сумел бы Преосвященный Иона добиться перевода архиерейской кафедры из Севска, если бы не посещение Орла императором Александром I, обратившего внимание на ненормальное местонахождение Орловской епископской кафедры. Это случилось в сентябре 1817 года, то есть в первый же год вступления епископа Ионы на Орловскую кафедру.

Сохранился любопытный рассказ о том, что послужило прямым поводом для перевода кафедры. Как уже говорилось выше, епископ Иона до своего назначения в Орловскую епархию прежде состоял придворным священником и лично был известен императору Александру I. Будучи проездом в Орле и принимая Преосвященного с городским духовенством, Император, обратившись к Преосвященному Ионе, сказал: «А, вы здесь, отец Иван? Как же вам живется в Орле?» Преосвященный доложил, что он имеет жительство не в Орле, а в Севске, за городом. Разговор продолжался все то время, пока государь принимал благословение от духовенства: «От чего же вы, отец Иван, не живете в Орле? Разве здесь нет монастырей?» На что Преосвященный ответил, что в Орле монастырей действительно нет, а есть только «монастырешки».

«После представления епископ Иона был уведен государем во внутренние покои временного дворца, где после обстоятельной беседы о том же предмете получил от государя соизволение на ходатайство о перемещении кафедры в Орел».

Вполне возможно, что дело происходило если не таким, то аналогичным образом. Так или иначе, 28 февраля 1818 года епископ Иона уже послал доношение Святейшему Правительствующему Синоду, в котором изложил свои аргументы против нахождения Архиерейской кафедры и Семинарии в Севске.

Наконец, 3 января 1820 года на имя Орловского епископа поступил указ от Святейшего Синода следующего содержания: «Святейший Синод причины, в представлении Вашего Преосвященства изъясненные, о перемещении Архиерейской кафедры из Севска в Орел находя уважительные в том наипаче рассуждении, что старый Архиерейский в Севске дом и Семинария требуют на поправку значительных издержек без отвращения неудобств к сохранению здоровья по невыгодному в сем городе местоположению и дороговизне расстраивающей содержателей питомцев Семинарии, и для того полагает: 1) согласно с представлением Вашего Преосвященства Архиерейскую кафедру и Семинарию из Севска в губернский город Орел переместить с обращением в Архиерейский дом Орловского третьеклассного Успенского монастыря и с переведением штата сего монастыря в Мценский Петропавловский монастырь. 2) Устроение в Орле нового каменного корпуса для жительства епархиальному Архиерею по представленному плану, на который по смете исчислено 59135 рублей, отнесть на счет строительного по Государству капитала. 3) Архиерейский дом в Севске со всеми угодьями оставить загородным домом, так как в Орле нет угодий, кои бы могли заменить положенные к Архиерейским домам угодья, а затем 4) Угодья Орловского Успенского монастыря, за обращением его в Архиерейский дом и за предполагаемым перемещением в Мценский монастырь, который имеет свои угодья, обратить в казенное ведомство. 5) Относительно же ассигнования на устроение в Орле Семинарии исчисленной по смете суммы (346845 р.), то рассмотрение сего предоставить по принадлежности Комиссии Духовных Училищ, с препровождением в оную плана фасада и сметы сему зданию».

Энергичная деятельность епископа Ионы увенчалась успехом. 25 февраля 1820 года он уже рапортовал Синоду о выезде своем с Консисторией из Севска. Однако епископу не удалось дождаться окончательного благоустройства Архиерейского дома и домовой церкви при нем -- 17 июля 1821 года он был переведен на архиепископскую кафедру в Тверь, а из Твери (6 ноября 1826 г.) -- в Казань.

В церковной архитектуре 1820-40-х годов широкое распространение получает тип купольного храма с классицистической ордерной декорацией. Три памятника -- церкви в селах Лепешкино (Старцево), Большая Куликовка и церковь Святой Живоначальной Троицы города Орла -- имеют невысокие барабаны (в первых двух окна барабана круглые). Наиболее типичны для этой эпохи храмы с высокими барабанами. Их фасады декорированы пилястрами (как в церквях сел Спешнево, Кутафино, Альшань), либо полуколоннами (церкви в Паслово, Ровнеце, Георгиевская церковь во Мценске).

Самым же характерным выражением вкуса времени стали крупные крестообразные храмы, в которых, как и в памятниках XVIII в., пространства северного и южного рукавов креста были предназначены для приделов. В церкви села Васильевка оформление фасадов напоминает триумфальные композиции классицизма 1820-30-х годов. Своеобразна структура церкви в Новомихайловском. Композиция и декор этого памятника 1830-х годов целиком принадлежат классицизму, тогда как последний представитель крестовокупольного типа, Спасо-Преображенский собор, который поставлен на вершине Красной горы в историческом центре Болхова, на территории бывшего Болховского кремля (1840-е гг.), имеет уже псевдорусские формы, с конца 1830-х гг. культивируемые центральной властью. За основу взят тип соборного древнерусского храма с закомарами, хотя определяющими остаются приемы позднего классицизма. Эта постройка знаменует начало кризиса классицизма на Орловщине.

В 1841 г. для единоверцев была построена деревянная церковь во имя святого Николая чудотворца на старообрядческом Лутовом кладбище, названном так потому, что эта земля была куплена у некого старика Лутова, жившего с женой хутором на месте нынешнего Ботанического сада. В 1872 году к единоверческой церкви была пристроена новая трапезная. В 1842 году каменная единоверческая часовня в городе Орле была перестроена в церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы и получила в народе название Успенской Новоблагословенной, а дубовая часовня неприсоединившихся к единоверию, стоявшая рядом, по распоряжению правительства была разобрана.

В ночь с 31 мая на 1 июня 1843 года во время пожара в Орле сгорела дотла Введенская обитель. После пожара монастырь был перенесен на новое место, на юго-восточную окраину Орла, где и продолжил свое существование. В обители имелось теперь четыре храма: соборный, в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, Трапезный, во имя Тихвинской иконы Божией Матери, и Воскресенский. Управлялась обитель игуменьей. В XIX веке Введенский монастырь славился золотошвейными работами. Художественные изделия монахинь пользовались признанием за границей.

В этот период впервые в крае появляются новые монастыри. В 1853 году основывается женская община в Болхове, преобразованная в 1875 году в Богородично-Всехсвятский общежительный монастырь. Он располагался в полуверсте от Болхова. В обители было три храма: каменный Всехсвятский, деревянные в честь иконы «Живоносный Источник» и Ризоположенский. Два раза в год (в неделю Всех Святых и в день празднования иконы Богоматери «Троеручицы») свершались крестные ходы.

В 1879 году образована женская община в селе Посошки возле Кром. При ней имелось два храма: во имя Казанской иконы Божией Матери и в честь Иоанна Предтечи.

В 1884 году, на средства помещицы Марии Охотниковой, основывается женская обитель Марии Магдалины в селе Никольском Ливенского уезда. Она располагалась на ровном открытом участке на северной окраине села. В начале XX в. монастырь представлял из себя развитый архитектурный ансамбль, главной доминантой которого являлся массивный Марии-Магдалининский собор, построенный в 1884-1886 годы. С 1887 г. при обители существовало училище для девочек.

Источники отмечают появление в этот период чудотворных икон. В 1858 году в Орле прославился своими чудесами список с чудотворной иконы Божьей Матери Балыкинской, ставший главной святыней Введенско-Христорождественского женского монастыря в Орле. Почитался образ Богородицы Троеручицы, хранившийся в Богородично-Всехсвятском монастыре г. Болхова.

Обновляются старые и возникают новые места почитания. Так, наряду с существовавшим Святым колодцем близ деревни Фроловка, почитается и еще один - другой «явленный» колодец.

Во второй половине XIX в. Орловско-Севская епархия стала местом деятельности многих подвижников и святых. Большим уважением среди верующих пользовался епископ Поликарп. Он был известен смирением и благотворительностью. В частности, по его инициативе в 1862 году был учрежден приют для сирот духовного звания на 40 девочек при кладбищенской Крестительской церкви. В 1867 году Орловский духовный приют был переведен в новый трехэтажный корпус, устроенный для него на месте бывшего Введенского девичьего монастыря. Позже, преосвященнейшим Макарием, епископом Орловским и Севским, этот приют был преобразован в Женское епархиальное училище. Благодаря стараниям епископа Поликарпа в 1865 году, наряду со светскими периодическими изданиями (такими, как «Орловские Губернские Ведомости» и «Орловский Справочный Листок» при военной гимназии), в городе Орле при Духовной семинарии стали издаваться «Орловские Епархиальные Ведомости».

Признание стяжал своей ученостью и подвижнической жизнью архимандрит Болховского Троицкого Оптина монастыря Макарий (Глухарев). Согласно отдельным источникам, по земле Орловщины ступала нога святого Серафима Саровского.

В конце XIX в. появляется несколько церковно-просветительских научных обществ и братств. Во Мценске учреждается Братство в память священномученика Кукши. В 1872 году вновь назначенный благочинный церквей города Мценска Илья Стефанович Попов обратил внимание на каменную церковь Богоявления Господня, располагавшуюся на кладбище неподалеку от Стрелецкой слободы и вмещавшую 50-60 человек, а с пристроенной в позднейшие времена трапезной до 75 человек. По мере увеличения города церковь осталась без прихода и причта, и, лишенная средств, пришла в упадок, а колокольня покосилась и угрожала падением. Попов решил возвратить церковь к жизни путем создания «Братства священномученика Кукши», оно было учреждено 28 февраля 1876 года. Его первым председателем стал военный врач Николай Васильевич Уточкин. В соответствии с уставом Братства, в числе его целей назывались «возобновление и поддержание в первобытном устройстве и надлежащем благолепии разрушающегося храма Богоявления Господня», забота о возобновлении и поддержании других ветхих храмов. По мере накопления средств, Братство рассчитывало создать богадельню для бедных и открыть школу по программе сельских школ, с присоединением ремесленного образования. Предполагалось оказывать помощь тем беднякам, которые не решались открыто просить пособие. В 1876 году был освящен правый придел Богоявленского храма и назначен причт. Устраивается новый каменный трапезный храм и возводится колокольня. Левый придел получает наименование святого Кукши.

В 1894 году в Святейший Синод отправляется депутация с просьбой о перенесении мощей священномученика в Братскую Богоявленскую церковь. Несмотря на отказ, амчане, при содействии Орловского и Севского епископа Мисаила, обратились непосредственно к митрополиту Киевскому Иоанникию, и тот дал согласие на перенос части мощей во Мценск. В Киево-Печерской лавре заказывается икона из кипарисного дерева с изображением святого Кукши в полном облачении. В его правой руке находился покрытый слюдой ковчежец с мощами. Из Мценска за иконой отправился председатель Совета Братства архимандрит Иоасаф с небольшим сопровождением.

25 августа 1895 года, около 8 часов утра, скорым поездом икона была доставлена в Орел. Там ее торжественно встречали епископ Орловский и Севский, члены Братства Илья Попов и священник Илья Ливанский, вся платформа была занята горожанами. Икона была помещена в Троицкий храм Архиерейского подворья. Впоследствии такая же икона появилась в Болхове. В Киево-Печерской лавре готовили и вторую икону для Орла, на этот раз она должна была украсить Петропавловский Кафедральный собор.

2 марта 1887 года при кафедральном Петропавловском соборе было учреждено Орловское Православное Петропавловское братство. С 1899 года стал действовать Орловский отдел Православного Императорского Палестинского Общества.

В последней четверти XIX в. в епархии насчитывалось 998 церквей. В архитектуре этого периода происходит отход от классицизма. Большое число построек этого времени относится к византийскому или русскому стилям.

Три из них выстроены как крестовокупольные -- в Жердеве, Никольском, Смоленская церковь в Орле, освященная в 1895 году. Аналогичным памятником является и церковь Иверской иконы Божией Матери в Орле. Храм был заложен недалеко от железнодорожного вокзала в октябре 1899 года в память коронования императора Николая II. Главный престол освящен 13 октября 1902 года.

В конце XIX века в духовной жизни России отчетливо выделяются тенденции, направленные на защиту традиционных ценностей, и, в первую очередь, Православия и культуры. Это связано, прежде всего, с проведением реформ, давших народу ряд ограниченных прав и обязанностей, в том числе в области образования, самоуправления, защиты в суде, смены рода занятий, свободы передвижения. Государство проявляло большую заинтересованность в подлинной церковности подданных Российской Империи. Среди народа начинает распространяться катехизаторская литература, печатается на русском языке Библия, в часть которой вошел перевод архимандрита Макария (Глухарева); создаются проповеди, доступные для простых людей, содержание их приближается к злобе дня, происходит их политизация, расширяется издание учительной литературы и церковных журналов. Особое внимание обращается на организацию приходских общин и миссионерскую деятельность, растет число православных церковных братств, развивается сеть церковноприходских и воскресных школ. Предполагалось, что церковноприходские школы будут «утверждать в народе православное учение веры, христианской нравственности и первоначальные полезные знания». Число церковно-приходских школ быстро росло: если в 1884 году их было более 4000, то в 1903-м насчитывались 44421 школа с 1909700 учениками обоего пола.

К концу XIX века особого расцвета достигает академическое образование. По мнению протоиерея А. Шмемана, «научный уровень и научная свобода профессоров русских духовных академий <...> ни в чем не уступали уровню западноевропейских и русских светских ученых, а очень часто и превосходили его». Всё это способствовало духовному расцвету Орловской епархии в начале XX века.

За период возникновения до начала ХХ века Орловской епархией управляли 14 архиереев, по всей Орловской области было построено 988 церквей, из них 42 -- в самом городе Орле: кафедральный собор, 15 приходских, 5 кладбищенских, 12 домовых, 5 в Архиерейском доме, 4 в женском монастыре.

Возрос общественный интерес к отечественной истории, наметился поворот философской мысли к Православию -- все это способствовало возникновению церковно-археологических комитетов.

28 сентября 1900 года Орловский церковно-археологический комитет (ОЦАК) был учрежден по типовому уставу под председательством И. Е. Евсеева, инспектора семинарии.

В 1901 году комитет обратился с просьбой о перемещении мощей священномученика Кукши в Орел. 27 августа 1905 года комитет был преобразован в связи с расширением состава и рода деятельности в Орловское церковное историко-археологическое общество (ОЦИАО). Возглавил его законоучитель священник Илия Ливанский. Общество избрало своим небесным покровителем святого Кукшу. Резолюцией епископа Кириона от 25 февраля 1905 года было установлено торжественное празднование памяти святого Кукши. Указ Святейшего Синода от 13 августа того же года разрешил подобное празднование 27 августа (9 сентября по н.ст.)

Помимо деятельности ОЦИАО, духовному развитию Орловской епархии способствовали приезд Императора Николая II с наследником, неоднократные посещения нашего города Великой княгиней Елизаветой Федоровной и святым праведным Иоанном Кронштадтским.

Царь Николай II посетил Орел 6 мая 1904 года. В это время на Орловской кафедре служил Преосвященный Кирион (Садзагелов), ставший епископом Орловским 23 апреля этого года и правивший до 3 февраля 1906 года.

С Орлом связаны малоизвестные страницы жизни Великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой. Много лет она состояла Августейшим шефом 51 Черниговского драгунского полка, расквартированного в Орле. В 1904 году 3 июня Великая княгиня прибыла в наш город, чтобы проводить подшефный полк на русско-японскую войну. Елизавету Федоровну сопровождал Великий князь Сергей Александрович. После смотра полка Великая княгиня присутствовала при освящении полкового Покровского храма (не сохранился до нашего времени, сейчас его бывшая территория примыкает к зданию музыкальной школы № 2). Чин освящения церкви совершил отец Митрофан Сребрянский.

Великая княгиня Елизавета Федоровна в июне 1906 года снова приезжала в Орел -- для осмотра возвратившегося с Дальнего Востока Черниговского полка. Она встретилась с отцом Митрофаном Сребрянским.

Духовному развитию Орловской епархии способствовала писательская деятельность Сергея Александровича Нилуса. После службы судебным следователем в Закавказье он вышел в отставку и поселился в родовом имении в Орловской губернии с намерением заняться хозяйством.

В 1907 году Нилус переезжает с женой в Оптину Пустынь.

В начале XX века становится широко известен своей благочестивой жизнью приходской священник Георгий Коссов из села Спас-Чекряк. С первых дней своего пастырского служения отец Георгий начал вести активную просветительскую работу среди прихожан своего храма. Особое внимание он уделял духовному образованию детей. И с этой целью в селе трудами батюшки была открыта одноклассная церковно-приходская школа, которая несколько лет спустя по решению Орловского епархиального управления была преобразована во второклассную. Кроме этой школы, отец Георгий устроил ещё несколько школ грамоты в своем приходе по деревням, а также приют для девочек, где обучалось более 150 человек.

27 июня 1903 года Георгий Коссов устраивает странноприимный дом, больницу, а при школе трехэтажный приют для девочек-сирот и крестьянских детей. Здесь воспитывалось более 100 детей. В этом же году трудами батюшки вместо прежней деревянной церкви была построена новая каменная Спасо-Преображенская с часовней при ней. Недалеко от села устроена больница и школа для подготовки сельских учителей. В уезде было ещё несколько школ, созданных отцом Георгием, а также имения, доходы от которых шли на общественное дело.

Отец Георгий Коссов был известен и уважаем в губернии. Впоследствии он был избран депутатом IV Государственной Думы.

В 1905 году активно себя проявляли правые силы. Так, серьезный политический вес имело движение Орловских черносотенцев. 5 ноября они создают «Союз законности и порядка», который вошел в Союз русского народа, сохранив при этом свое название и устав. Вскоре ему разрешено было издавать собственную газету, получившую название «Орловская речь».

Положение правых сил ещё более укрепилось после приезда в Орел 1 февраля 1906 года епископа Серафима (Чичагова) (1906-1908 гг.). Владыка Серафим активно принимает участие в политической жизни, а в августе 1907 года его избирают почетным председателем совета Союза законности и порядка.

В Государственном архиве Орловской области можно встретить документы, свидетельствующие о постоянном двустороннем контакте орловских жандармов и орловской церкви.

Церковь оказывала сильное положительное воздействие на деятельность жандармов и принимала активное участие в их жизни. 1 марта 1910 года по орловскому губернскому жандармскому управлению (ОГЖУ) издается приказ, обязывающий всем без исключения чинам и сотрудникам управления, а также членам их семей соответствующим образом причащаться и исповедоваться во время Великого Поста. При этом ОГЖУ обязано было в кратчайшие сроки предоставить в Штаб корпуса жандармов исповедальные списки с отметками священнослужителей об исполнении служащими управления всех необходимых таинств и обрядов.

При активном участии Церкви среди жандармов проводилась идейно-воспитательная работа. Но отношения Церкви и жандармерии складывались не только на ниве воспитания личного состава -- орловская жандармерия всегда откликалась на оповещения о проведении духовенством массовых богослужений, церковных праздников и т.п. 7 мая 1915 года через мценского уездного исправника ОГЖУ было сообщено, что 27-29 мая 1915 года в Мценске предстоит торжественное празднование 500-летие обретения Чудотворного образа святого Николая и Животворящего Креста Господня; на это празднование ожидалось прибытие во Мценск до 20 тысяч человек паломников, а также ряда высокопоставленных лиц. ОГЖУ незамедлительно командировало туда своих сотрудников.

Продолжала уделять внимание нашему городу и Великая княгиня Елизавета Федоровна. Приняв в 1910 году постриг, она перестала быть шефом орловских драгун, но связь с ними продолжала поддерживать, приглашая представителей полка на различные торжественные мероприятия. В канцелярию Елизаветы Федоровны по-прежнему приходило немало прошений от орловцев, ни одно из которых не оставалось без ответа.

В конце августа 1913 года в Орловской епархии широко отмечалось 800-летие со дня кончины просветителя нашего края преподобного священномученика Кукши. «Необыкновенное оживление в народные массы, -- сообщили „Орловские Епархиальные ведомости“,- и особенное величие и красоту празднику придало прибытие на торжество царственной гостьи, Ее Императорского Высочества Великой княгини Елизаветы Федоровны».

Последним Орловско-Севским епископом, возглавлявшим епархию накануне тяжких революционных лет, в январе-мае 1917 года был Макарий (Гневушев Михаил Васильевич, 1858 -- 1918). Он был широко известен в правых кругах и считался одним из основателей Союза Русского Народа. Епископ Макарий причислен к лику святых как священномученик. Память его отмечается 4 сентября по новому стилю.

Если подойти к этому вопросу формально и руководствоваться только цифрами, можно было бы сказать, что Церковь вступила в революционную эпоху как мощная организация. По состоянию на 1914 год в Российской империи было 117 млн. православных христиан, которые проживали в 67 епархиях, управляемых 130 епископами. В Церкви насчитывалось более 50 000 священников и дьяконов, которые служили в 48 тысячах приходских храмов. В ведении Церкви находилось 35 000 начальных школ и 58 семинарий, а также больше тысячи действующих монастырей с почти 95 000 монашествующих. Более того, в последнее предреволюционное столетие в стране открылось больше монастырей, чем за какое-либо другое столетие в истории России.

Уровень богословской науки никогда не стоял так высоко, как в этот период. Отмечены значительные достижения и в области православного миссионерства, особенно на территории Аляски, Японии, Сибири и Дальнего Востока. Хотя интеллигенция в основном оставалась чуждой или даже активно враждебной Церкви, возвращение в Церковь цвета русской философской мысли, повлекшее за собой так называемый русский религиозно-философский ренессанс, не только имело немалое духовное значение само по себе, но и положило начало притоку в Церковь представителей русской интеллектуальной элиты, которые все же оставались меньшинством в своей среде.

Но Церковь не имела канонической главы -- Патриарха и традиционной соборной структуры, которая обеспечивала бы двустороннюю связь центра с периферией. Русское Православие вошло в революцию разъединенным, а с отречением Царя -- формального земного главы Церкви -- и обезглавленной.

Временное же правительство своим постановлением «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» объявляет равенство всех религий перед законом, чем ещё более ухудшает положение Православной Церкви.

С приходом к власти большевиков положение Церкви ещё более ухудшилось -- новая власть желала покончить с религией вообще и была уверена в её вредоносности для большевистского государства, считая её не более чем «надстройкой» над неким «материальным базисом».

В.И. Ленин в первое время был всецело убежден в том, что он покончит с Церковью одним ударом, попросту лишив ее собственности. В соответствии с Декретом «О земле» от 8 ноября 1917 г. Церковь, а вместе с нею и приходское духовенство, лишались прав собственности на землю. За этим декретом 4 (17) декабря следует Декрет «О земельных комитетах», по которому все сельскохозяйственные земли, «включая и все церковные и монастырские, отбирались в руки государства». Как указывает А. В. Карташев, никаких предварительных переговоров с Церковью перед изданием этого Декрета не было.

11 (24) декабря 1917 г. появляется декрет о передаче всех церковных школ в Комиссариат просвещения -- Церковь лишается семинарий, училищ, академий и всего связанного с ними имущества.

18 (31) декабря 1917 г. аннулируется в глазах государства действенность церковного брака, его заменяет гражданский. В 1918 году появился ряд декретов и постановлений, направленных на удушение Церкви. Самый важный из них -- это декрет 20 января (2 февраля), который лишал Церковь и всего имущества, движимого и недвижимого, и права владеть им. При этом прекращались всякие государственные субсидии церковным и религиозным организациям. Отныне религиозные общества могли получить необходимые для совершения религиозного культа здания и «предметы» не иначе как на условиях «бесплатного пользования» и с разрешения местных и центральных властей. При этом, однако, полученное Церковью «в бесплатное пользование» имущество подлежало налогообложению (по закону о предпринимательстве).

Во исполнение декрета у Церкви сразу же было отобрано без малого 6 000 храмов и монастырей. «Как особо ценные памятники» истории или архитектуры, они подлежали переходу «под охрану государства». Были закрыты и все банковские счета религиозных организаций и обществ.

6(19) апреля 1918 г. советская печать оповестила об открытии специальной «ликвидационной» комиссии при наркоме юстиции для проведения в жизнь Декрета от 20 января для упорядочения деятельности местных властей в этой сфере.

И, наконец, постановление наркома юстиции о порядке проведения в жизнь декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви от 30 августа 1918 г.

В январе 1918 года Орловский епископ Макарий был отправлен на покой в Спасо-Преображенский (по другим данным, Свято-Предтеченский или Свято- Духовский) монастырь города Вязьмы Смоленской губернии. Однако вскоре владыка был арестован, а 4 сентября 1918 года чрезвычайная следственная комиссия по борьбе с контрреволюцией вынесла постановление о расстреле епископа. Архипастырь был казнён в числе 14 мучеников в пустынном месте. По рассказам очевидцев, в своей последней молитве он просил Бога простить убийцам их грех. Память его отмечается 22 августа. В настоящее время он реабилитирован.

В ответ на борьбу с религией и преследования православных священнослужителей в атмосфере полного произвола, 19 января 1918 года Патриарх Тихон выступил с посланием, в котором призвал всех православных встать на защиту Церкви, а тех, кто участвовал в беззакониях, жестокостях, расправах, грабеже церковного имущества, отлучил от Таинств и предал анафеме. Как отмечается в руководстве для действия Преосвященному Серафиму, епископу Орловскому и Севскому, от 15 (2) марта 1918 года, отлучение могло накладываться как на отдельных лиц, так и на целые общества и селения. В случаях нападения грабителей и захватчиков на церковное достояние, писал Патриарх Тихон, «следует призывать православный народ на защиту Церкви, ударяя в набат, рассылая гонцов и т. п.». Для защиты святынь предполагалось при всех церквях создать из прихожан и богомольцев союзы (коллективы). В крайних случаях эти союзы могли заявлять себя собственниками имущества. Кроме того, документ призывал «всеми мерами оберегать от поругания и расхищения» священные сосуды и другие принадлежности богослужения во избежание попадания их в руки неправославных или иноверцев.

В знак протеста против гонений на Церковь, 21 января в Петрограде и 28 января в Москве верующие провели Крестные ходы. По их примеру и в городе Орле был тоже устроен Крестный ход. Невзирая на холодную погоду и на то, что город в ночь на 2 февраля в Орле было объявлено военное положение, в Крестном ходе участвовало около 20 тысяч человек. Несмотря на выступления православных людей, защищавщих свои права, отношение правительства к религии не изменилось.

Страницы: 1, 2